ToroDozer

Ну вот, праздники почти отпраздновали... пора возвращаться к суровым пиратским будням Как мои читатели, наверное, уже заметили, «центр» латиноамериканской музыки (т.е. поп разных мастей и расцветок, включая «чистую» сальсу) в моем дневнике занимает немного места; меня больше интересуют «фланги» – как правый (фольклор), так и левый (джаз). Особенно же мне нравится, когда эти фланги смыкаются. Приобрёл недавно альбом покойного кубинского пианиста Альфредо Родригеса Para Yoya (1993). Его характеризует убойное сочетание элементов джаза, фольклора и разной танцевальной музыки.

Альбом содержит элементы тумба франсеса (далее – ТФ), поэтому я решил заодно поговорить об этой кубинской группе жанров, чтобы было понятнее, откуда что взялось. Кроме того, гугление на имя Yoya принесло на хвосте любопытное интервью с этой самой Йойей, «королевой ТФ», которое будет неоднократно цитироваться ниже (франкофоны могут почитать оригинал здесь). Оттуда же позаимствованы и фотографии Даниеля Шателена.

ТФ была завезена на Кубу иммигрантами с Гаити (мы о них уже как-то говорили здесь). Африканская музыка во французских колониях развивалась примерно так же, как и в других. Однако были и некоторые отличия. Французские рабовладельцы в целом были, наверное, наиболее «гуманными» из всех (насколько это слово вообще применимо в данном случае); они лучше кормили рабов и не так жестоко их наказывали. Они не так интенсивно, как испанцы или англичане, давили у рабов африканские традиции с целью их более глубокого порабощения и разобщения между собой; в частности, они скорее даже поощряли праздники рабов с барабанным боем и плясками, чем запрещали; конечно, это можно объяснить тем, что весёлый раб работает лучше грустного – но здесь речь не об этом. Кроме того, мулаты от французских хозяев обычно получали фамилии отцов, а вместе с ними – кое-какие социальные и имущественные права (а не только презрение с обеих сторон, как обычно бывало у испанских или английских хозяев).

Йойа рассказывает, что французские хозяева поощряли попытки рабов перенимать салонные европейские танцы; именно так и родилась ТФ – сперва в Санто-Доминго и на Гаити, а затем перебралась на Кубу. Красиво танцевавшие рабы получали поощрения от хозяев – в виде одежды с барского плеча, красивого платка, ожерелья или пары серёг; иные такие «поощрительные призы» передавались затем в семьях рабов из поколения в поколение. [Почему-то вспомнились награды SNA ] Более того, наиболее «демократичные» хозяева даже сами участвовали в этих танцах. [Французы, однако... сложно даже представить себе надменного испанца или чопорного англичанина образца второй половины XVIII века, отплясывающего с рабами под барабанный бой! ] Помимо чисто человеческого желания повеселиться самим, ими также двигало любопытство: как рабы адаптируют европейскую танцевальную музыку без европейских инструментов, без разных скрипок и кларнетов.

Итак, в ситуации с ТФ мы наблюдаем следующие особенности. С одной стороны, «вольтерьянцы»-французы, в отличие от «инквизиторов»-испанцев и «пуритан»-англичан, не запрещали, а даже поощряли хореографические опыты своих рабов, что позволило их танцам и музыке развиваться более свободно. Однако у всякой медали есть и оборотная сторона; в данном случае, платой за эту свободу стала некоторая утрата африканской аутентичности. В условиях «конспирации» музыка и танцы рабов сохраняли больше африканских черт, как светских, так и сакральных. В присутствии же белых «меценатов» рабам было как-то неудобно давать волю эмоциям, поэтому их музыке и танцам приходилось быть «менее языческими» и более «благопристойными» на вкус хозяев – а попросту, быть более похожими на их собственные танцы. Йойа: «В ТФ танцоры совершают достаточно много движений тазом, однако не делают при этом никаких неприличных жестов. И мужчины, и женщины перемещаются легко, тихо, как бы во сне, почти не отрывая ног от земли. Их движения скромны и элегантны; это очень изысканный танец. Женщины лишь слегка приподнимают подолы своих платьев – движениями, перенятыми у французских хозяев». Конечно, полностью подавить могучие африканские инстинкты белые культуртрегеры, даже самые либеральные, были не в состоянии, и ТФ включает в себя и более «горячие» элементы, чем вышеописанный «африканский менуэт».

Социальную основу ТФ составляли «общества» (sociétés) – союзы взаимопомощи бывших рабов, подобные кубинским «кабильдос», и тоже организованные по «условно-этническому» признаку (т.е. к какому африканскому народу или племени причисляли себя его члены). Поначалу общества возникали в деревнях между Гуантанамо и Сантьяго; с конца XIXв. они появились и в городах. В старые времена обществом руководил «король» или «королева»; позднее, набравшись демократических взглядов, во главу общества стали выбирать «президентов» (одного или нескольких) из уважаемых в сообществе людей. Именно такой «королевой» или «президентшей» и являлась Йойа (настоящее имя Гаудиоса Вене Данжер, 1917-1997); причём она королева потомственная: её мать Консуэло под псевдонимом Текла тоже была королевой того же общества в Сантьяго, называемого La Caridad de Oriente – в честь наиболее чтимого на Кубе образа Божией Матери (La Virgen de la Caridad del Cobre). [Эта Святая Дева известна в народе как “Cachita”, и в Сантерии ей соответствует ориша Очун.] Сейчас общество возглавляет дочь Йойи Андреа. Йойа рассказывает, что раньше таких обществ было много; а сейчас, по утверждению ряда источников, их осталось всего два – по одному в Сантьяго и Гуантанамо.

Королева-дочь и королева-мать

Йойа: «В дни праздников – карнавалов или ночных гуляний-verbenas – улицы города заполнялись народом. Было приятно смотреть, как молодые влюбленные встречались и начинали петь и танцевать друг с другом в ритме барабанов тумбы. На призывы своих «половинок» они отвечали песенками-controversia (народная песня, построенная в виде разговора ссорящейся пары, полного двусмысленных намёков). Чтобы понять, о чем идёт разговор, надо было внимательно вслушиваться в слова. Это было красиво! На собраниях общества мы тоже пели такие песенки – обычное дело для молодёжи, горячей и хитрой. Признáюсь, я тоже была гулякой. Правда, я больше не танцую. Ноги у меня уже не те, но я ещё могу петь и сочинять песни. В Сантьяго говорят, что наше общество поддерживало и продолжает поддерживать живым дух барабанов. В этом – наше право на существование, и это в нашем сердце. ... Не хотелось бы умирать с мыслью, что ТФ исчезнет с лица земли».
Аминь.

Обратимся к музыке и танцам. Группа ТФ включает в себя три основных жанра: 1) масóн (masón) – спокойный и уравновешенный танец с рядом величавых фигур; 2) тахона (tahona, tajona) – уличный карнавальный танец-шествие, смесь конги и масона; 3) похожий на румбу танец юбá (yubá). Последний – «самый африканский» из жанров ТФ с агрессивно-«самцовым» поведением танцора; в основе масона лежит «манерная» хореография французских салонных танцев XVIII века: его источниками послужили карабинé, менуэт и ригодон. Тексты песен – на разных креольских диалектах: сейчас обычно на своеобразном франко-испанском «суржике» (пример от Йойи: piti muchue (от petit mouchoir) – маленький платок; gro muchuela (от grand mouchoir) – большой платок); раньше – больше на смеси французского с «нижневольтовским» Основой ритма практически всей музыки ТФ является «общекарибский» паттерн синкийо.

Прежде чем читать дальше, рекомендую заинтересовавшимся вопросом запастись попкорном сперва скачать альбом фольклорной, аутентичной ТФ, записанный тем самым «обществом», которое ранее возглавляла Йойа (найден в сети). Тогда вы сможете сличать то, что написано ниже, с тем, что можно услышать на альбоме. Записан он в студии лэйбла Egrem в Сантьяго, а издан в Англии.


La Caridad de Oriente – Afro-Cuba: Tumba Francesa (2006, Soul Jazz Records) @256
тыц

Масон является основным жанром ТФ. Песню начинает солист-импровизатор («компосé»), а вслед за ним вступает хор, обычно женский (певицы-«тумберас»). (Свисток, который бывает слышен на песнях – это сигналы «распорядителя танцев», el mayor/la mayora de plaza, показывающие, что пора вступать ансамблю и танцорам. Этим же свистком подаются сигналы к сменам фигур.) Из инструментов обычно первым вступает катá – примитивный ксилофон, выдолбленный ствол дерева, по которому стучат палочками. Этот инструмент, происходящий из Дагомеи (совр. Бенина), является отличительным знаком ТФ. Затем вступают барабаны-тумбы. Как всегда в африканской музыке, их три; это большие цилиндрические барабаны козлиной кожи с одной мембраной, на них играют руками, и барабанщики («тамбуйé») обычно мужчины. Основной ритм задаётся парой барабанов: «булá» – основной, и «сегóн» – второй, поддерживающий; лидирует среди барабанов басовый, который называется «премьер», он чередует поддержание остинатного ритма и его вариации. Завершает ансамбль ТФ «чачá» – род мараки, коническая металлическая коробочка с ручкой, украшенная лентами; на них обычно играют певицы из хора. В масоне иногда используется ещё один дополнительный барабан «тамбора»: небольшой и 2-сторонний, по одной мембране играют палочкой с кожаной обмоткой, а другую глушат рукой, создавая эффект «говорящего барабана».

Барабаны ТФ. Слева направо: тамбора, ката, була, сегон, премьер


Мама Йойа с чача в руке


Масон – зело благопристойный танец


Сценический вариант от Conjunto Folklórico Nacional

Юбá– более архаичный жанр; он представляет собой нечто вроде местной разновидности румбы колумбия. Он быстрее, агрессивнее, сексуальнее масона. Как и в румбе, в юбе идёт интенсивное взаимодействие между танцором и ведущим барабанщиком, которые вдвоём импровизируют постепенно усложняющиеся полиритмы в финальной части танца (на представленных записях эта часть отделена от основной свистком). [Юба сильно смахивает на лезгинку – опять давление кавказской расы? ]

Фронтé – финальная, импровизационная часть юбы

Тахона представляет собой результат «бракосочетания» между масоном и конга сантьягера (точнее, её разновидностью Conga de los Hoyos, по имени одного из районов города). Гаитянские иммигранты на «закрытых» вечеринках своих обществ предпочитали более чинный масон; но на большие праздники они участвовали в общих карнавальных шествиях по улицам, и для этого создавали собственные компарсы, которые тоже назывались «тахона». В музыке тахоны смешались элементы более ровного масона и синкопированной конги. Йойа: «Когда компарсы конга де лос Ойос придумали кокойé (или кукуйé – характерная местная тема для дефиле компарсы), конгу с элементами тумбы, обществам ТФ пришлось в ответ придумать тахону – тумбу с элементами конги, которую можно танцевать на улице. ... Термин «тахона» [tahona – исп. «мельница»] происходит от мельниц, на которых на больших кофейных плантациях отделяли зёрна от шелухи и дробили их. Речь идёт о танце, который вышел из салона на улицу, тогда как конга – это типично уличный танец. [Т.е. тахона – это более рафинированная, «очищенная и молотая» конга ] У конги мощный ритм, тогда как тумба – это тоже чёрный, африканский танец, хотя и не столь мощный».

К праздничному шествию готовы!

Ну вот, мы вкратце разобрались с основными жанрами ТФ. Остаётся добавить, что желание Йойи сбылось, и ТФ пока не исчезла, хотя в «переходный период» бытование жанра оказалось под серьёзной угрозой из-за материальных сложностей в стране. В 2003г. ЮНЕСКО причислила ТФ к «сокровищам устного творчества человечества». Будем надеяться, что эта франко-гаитянская традиция сохранится на Кубе и далее.

А теперь вернёмся к исходной посылке – то есть альбому Альфредо Родригеса Неудивительно, что этот убеждённый франкофил обратился к «самой французской» музыкальной традиции своей родины. Как пианист Родригес является последователем «самого джазового» из трёх великих кубинских пианистов XX века – Педро Хустиса (Перучина-старшего); недаром в аннотации к альбому о нём даже дана краткая биографическая справка (как и о Йойе). На альбоме также играет сын Перучина, известный (и хороший!) гитарист Перучин-младший, написавший также пару вещей (№№8 и 9). Заметно у Родригеса и классическое влияние; его любимые композиторы – Рахманинов (многие его пассажи на ф-но «откровенно рахманиновские») и Дебюсси.

Альбом вышел во Франции; он записан уже после переезда Родригеса в страну своей мечты Кратко перечислю его «достопримечательности». 2-ю вещь (“Mi negra está brava conmigo”) написал Леонардо Александер – бывший музыкальный руководитель полулегендарной кубинской группы Son 14; основной вокал здесь – Педро Калво из Los Van Van. 3-я вещь (“Con tumbao”) – авторства Иларио Дюрана; здесь смешались фанк, сонго и немножко самбы от Перучина-мл. Барабаны ТФ можно услышать на заглавном треке (№6), тогда как трек №5 представляет собой традиционный ритм бата. Есть здесь даже меренге (№8).


Alfredo Rodríguez – Para Yoya (1993, Bleu Caraïbes)
тыц

До скорого!